Шалун был отдан в модный пансион,
Где много приобрел
прекрасных правил.
Сначала пристрастился к книгам он,
Но скоро их с презрением оставил.
Он увидал, что дружба, как поклон —
Двусмысленная вещь; что добрый малый
Товарищ скучный, тягостный и вялый;
Чуть умный — и забавен и сносней,
Чем тысяча услужливых друзей.
И потому (считая только явных)
Он нажил в месяц сто врагов забавных.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Очень почтительным и самым тонким образом. Все чрезвычайно хорошо говорил. Говорит: «Я, Анна Андреевна, из одного только уважения к вашим достоинствам…» И такой
прекрасный, воспитанный человек, самых благороднейших
правил! «Мне, верите ли, Анна Андреевна, мне жизнь — копейка; я только потому, что уважаю ваши редкие качества».
— Тебе не свежо ли? Ты бледна. Постой, нагнись! — сказала сестра Кити, Львова, и, округлив свои полные
прекрасные руки, с улыбкою
поправила ей цветы на голове.
— Опять «жизни»: вы только и твердите это слово, как будто я мертвая! Я предвижу, что будет дальше, — сказала она, засмеявшись, так что показались
прекрасные зубы. — Сейчас дойдем до
правил и потом… до любви.
Высшие нравственные
правила, для всех равно обязательные, существуют для него только в нескольких
прекрасных речениях и заповедях, никогда не применяемых к жизни; симпатическая сторона натуры в нем не развита; понятия, выработанные наукою, об общественной солидарности и о равновесии прав и обязанностей, — ему недоступны.
Это были поистине прекраснейшие люди, особенно Павел Иваныч Миницкий, который с поэтической природой малоросса соединял энергическую деятельность, благородство души и строгость
правил; страстно любя свою красавицу жену, так же любившую своего красавца мужа, он с удивительною настойчивостию перевоспитывал ее, истребляя в ней семена тщеславия и суетности, как-то заронившиеся в детстве в ее
прекрасную природу.
Погода летняя,
прекрасная, и граф сидят с собакою в открытой коляске, батюшка четверней
правит, а я впереди задуваю, а дорога тут с большака свертывает, и идет особый поворот верст на пятнадцать к монастырю, который называется П… пустынь.
И долго после этого молчал и сидел недвижно, только изредка
поправляя полу армяка, которая все выбивалась из-под его полосатой ноги, прыгавшей в большом сапоге на подножке калибера. Я уже думал, что и он думает про меня то же, что духовник, — то есть, что такого
прекрасного молодого человека, как я, другого нет на свете; но он вдруг обратился ко мне...
—
Правило прекрасное! — заметила Катрин и надулась; Крапчик же заметно сделался любезнее с своим гостем и стал даже подливать ему вина. Ченцов, с своей стороны, хоть и чувствовал, что Катрин сильно им недовольна, но что ж делать? Поступить иначе он не мог: ощутив в кармане своем подаренные дядею деньги, он не в силах был удержаться, чтобы не попробовать на них счастия слепой фортуны, особенно с таким золотым мешком, каков был губернский предводитель.
Сначала мы едем по полю, потом по хвойному лесу, который виден из моего окна. Природа по-прежнему кажется мне
прекрасною, хотя бес и шепчет мне, что все эти сосны и ели, птицы и белые облака на небе через три или четыре месяца, когда я умру, не заметят моего отсутствия. Кате нравится
править лошадью и приятно, что погода хороша и что я сижу рядом с нею. Она в духе и не говорит резкостей.
И я людьми недолго
правил,
Греху недолго их учил,
Всё благородное бесславил
И всё
прекрасное хулил;
Недолго… пламень чистой веры
Легко навек я залил в них…
«Все не в совершенстве
прекрасное в действительности — дурно; все сколько-нибудь сносное в искусстве — превосходно» — вот
правило, на основании которого мы судим.
— А что бишь на нем стояло, — проговорила Надежда Алексеевна. — Ах, да! Qui me néglige, me perd. Что ж! это
прекрасное житейское
правило, которое на каждом шагу может пригодиться. Для того, чтоб успеть в чем бы то ни было, не нужно ничем пренебрегать… Должно добиваться всего: может быть, хоть что-нибудь достанется. Но мне смешно, я… я вам, практическому человеку, толкую о житейских
правилах…
Бабушка же Анна (жалко, что барыня не видала: она бы оценила это; для нее и было всё это сделано) прикрыла ребенка кусочком холста,
поправила ему ручку своею пухлой, ловкою рукой и так потрясла головой, так вытянула губы и чувствительно прищурила глаза, так вздохнула, что всякий мог видеть ее
прекрасное сердце.
Отец мой вошел, увидал меня и сказал: «Вот посмотри, что ты сделал: уж не будет у нас нашей
прекрасной вазы; теперь уж ничем ее
поправить нельзя».
Знаю великую книгу о светлой стране,
Где
прекрасная дева взошла
На смертное ложе царя
И юность вдохнула в дряхлое сердце!
Там — над цветущей страной
Правит высокий Король!
Юность вернулась к нему!
Так было. Но в смертный час всем вспоминается
прекрасное, что было забыто. — Она заразит их своей безумной красотой. Незримо и таинственно — теперь она
правит городом. Она хочет вдохнуть новую жизнь в короля.
Недостаточно ухарски
править,
Мчась на бешеной тройке стремглав,
Двадцать тысяч на карту поставить
И глазком не моргнуть, проиграв, —
Есть иное величие в мире,
И не торный ведет к нему путь,
Человеку
прекрасней и шире
Можно силы свои развернуть!
Maman умела говорить немножко «в пику» тем, чьи «
правила» ей не нравились, и присутствие майора Алымова давало ей
прекрасный повод поиронизировать над причудами и выдумками «филантропок», затеи которых будто нимало не полезны для нашего народа, так как наш народ превосходно верит в бога, и бог спасет его от всяких бедствий.
В стихотворении своем «Боги Греции» Шиллер горько тоскует и печалуется о «красоте», ушедшей из мира вместе с эллинами. «Тогда волшебный покров поэзии любовно обвивался еще вокруг истины, — говорит он, совсем в одно слово с Ницше. — Тогда только
прекрасное было священным… Где теперь, как утверждают наши мудрецы, лишь бездушно вращается огненный шар, — там в тихом величии
правил тогда своей золотой колесницей Гелиос… Рабски служит теперь закону тяжести обезбоженная природа».
Дядин. С особенным удовольствием.
Прекрасная ветчина. Одно из волшебств тысяча и одной ночи. (Режет.) Я тебе, Жорженька, отрежу по всем
правилам искусства. Бетховен и Шекспир так не умели резать. Только вот ножик тупой. (Точит нож о нож.)
— И я так вам советую и желаю вам счастья и успехов. Ваш столоначальник почти такой же, как вы, молодой человек с
прекрасным образованием и сердцем. Вам с ним будет приятно. В нем много самолюбия, и он на своем нынешнем посту долго не засидится. Я не люблю оставлять без поощрения людей способных и меня понимающих. Томить людей не следует, и никого из моих подчиненных не томить — это мое
правило.
— Он
прекрасный человек, очень умный, любит нас всем сердцем, но вместе с тем, он человек светский, еще очень молодой душой, относящийся с большим доверием, что, впрочем, вполне основательно, к
правилам чести и гордости, традиционным в нашей семье, и также к строгому воспитанию, полученному нами при нашей доброй матери…
Савин согласился и через каких-нибудь четверть часа уже усаживался в кабриолет, запряженный
прекрасною лошадью, которой
правил хозяйский сын — парень лет двенадцати.
Новому знакомцу он заявил, что в Москве на конюшнях его матери стоят еще десять
прекрасных рысаков, и жена его, оказавшаяся госпожой Мейеркот, подтвердила слова мужа и добавила, что она неоднократно каталась на этих рысаках и даже сама
правила.
— Мне сделали пропозицию насчет вас, — сказал он, неестественно улыбаясь. — Вы, я думаю, догадались, — продолжал он, — что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему-то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих
прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои
правила, я отнесся к вам.